Похмельное утро тяготит, но даже звонко раскалывающаяся голова не является оправданием для того, чтобы забыть о самом важном. Рассвет тусклый и неживой - и эта пасмурная хмарь словно в зеркале отражается в чужом сердце. И это тоже - совсем неважно...
Если бы эта дверь вела не в коридор, то вела бы еще куда-нибудь...(с) Мариам Петросян "Дом, в котором..."
Утро встречает пробуждение Сухо вместе с малоприятными ощущениями, причём равно как тела, так и духа. Память, по счастью, ему не отшибло, хотя количество выпитого накануне многократно превосходило давно установленную им самим дозу нормы. Этот факт позволяет ему осознать, что прошлым вечером он вёл себя, мягко говоря, странно, глупо и непозволительно. И хотя Юнги обычно говорит, что "хороший экзорцист - пьяный экзорцист", в данном случае имел место явный перебор. Такой, что до дома его тащил - подумать только! - До Кенсу. Сухо думает, что ему должно быть стыдно, потому что в таком состоянии он наверняка оставил у парнишки не самое лестное о себе впечатление.
Он встаёт с кровати и тащится в душ, неуверенно замедляясь, когда пальцы поддевают край футболки; глубоко вздыхает, избавляя себя от лёгкой ткани. Он не может не смотреть в зеркало - это гораздо сильнее его, - не может не пересчитывать синяки, не трогать запястья, не впитывать в мысли лилово-жёлтую окраску шеи. Сухо косит глаза на лежащую на тумбочке мазь и решительно убирает её в нижний ящик.
Ему не нужно быстрое заживление и возвращение нетронутой чистоты кожи; он не желает забывать и лишаться даже такой малости.
Сехун просыпается до того, как восходит солнце, просыпается на балконе на старом матрасе - он часто тут спит, здесь можно смотреть в чужие окна, видеть, как люди бездумно гуляют, какое-никакое, но ощущение, что ты не один; просыпается от чужого, тяжелого, хриплого дыхания, его слышно, потому что открыта дверь. Актер на его пробуждение никак не реагирует - продолжает еще спать на белой подушке, а Сехун все же встает, проводит ладонями по лицу и заходит обратно в спальню.
Сухо спит в какой-то совершенно неудобной позе, дышит часто, но не глубоко, сжимает отчего-то кулаки. Сехун опускается перед кроватью на колени, целует осторожно чужой лоб и даже на секунду прижимается к вспотевшей коже над верхней губой - от брата дико пахнет дурным алкоголем и сигаретами, тревогами и болью. Сехун встает, чтобы уйти на кухню, и напоследок проводит раскрытой ладнонью по чужой спине - будто желая забрать хотя бы часть чужих забот...
Когда Сехун слышит чужие шаги, завтрак - жареный в яйце хлеб - уже почти остыл, зато молоко в синих стаканах уже не холодное; Актер сидит прямо на столешнице, ест листья фиолетового цикломена; небо хмурое, серое, будто недовольное, светит тускло сквозь белый тюль, Сехун смотрит на него, сидя, поджав ноги, на стуле, не оборачивается, когда брат наконец заходит, только улыбается рассеяно и говорит, будто в небо, а не брату.
Если бы эта дверь вела не в коридор, то вела бы еще куда-нибудь...(с) Мариам Петросян "Дом, в котором..."
Сухо заходит на кухню, не желая есть, просто он знает, что мелкому совсем не понравится отказ от еды. Но у этого шага есть ещё и иной смысл: он держит в руках завёрнутый в бархат артефакт.
Всё завершено, нет причин для торможения; Сехуну сейчас как никогда нужна защита, нужно оружие - и Сухо рад, что тягостно-унизительная процедура творения оказалась за спиной. Клинок даже сквозь бархат прожигает ему ладони напоминанием о совершённом; он надеется, что для Сехуна всё будет иначе. Что Сехун никогда не узнает, что именно дало силу этой вещи.
- Сехун-а, - тихонько зовёт Сухо. - У меня для тебя кое-что есть.
Если бы эта дверь вела не в коридор, то вела бы еще куда-нибудь...(с) Мариам Петросян "Дом, в котором..."
Сухо смотрит на брата, склонив голову набок, и внезапно улыбается, потому что в этом коротком "Подарок?" прозвучало умилительно детское любопытство, будто они вернулись назад во времени, когда Сехуну всего семь, где в саду пахнет ночными фиалками, а на крыльце лежат заготовки для лука, потому что он обещал научить мелкого стрелять "в подарок на день рожденья".
- Да, - отвечает он, - это можно назвать подарком, только очень-очень необычным, Сехуна-а, тебе придётся быть с ним осторожным, но зато он обязательно окажется для тебя полезным. Смотри.
Чужая улыбка - родная, самая красивая, искренняя - заставляет улыбнуться в ответ. Тусклые, вязкие, как кисель, мысли рассеиваются в голове, Сехун смаргивает пелену снов с глаз, будто наконец просыпается.
Он подходит к брату еще ближе, чтобы обнять - все же утро, а он его еще ни разу не обнял, но останавливается, когда брат показывает этот самый подарок...
Сталь блестит в сером свете спокойно, неопасно, черная рукоятка еще скрыта бархатной тканью - но Сехун все равно смотрит неотрывно, сила притягивает взгляд.
- Что это? - шепотом спрашивает он, будто это тоже может услышать...
Если бы эта дверь вела не в коридор, то вела бы еще куда-нибудь...(с) Мариам Петросян "Дом, в котором..."
- Артефакт, - Сухо мысленно крайне тщательно подбирает слова, - очень большой силы. Ты знаешь, что выстрел из моего кольта способен серьёзно ранить демона? - Сехун кивает, неотрывно глядя на кинжал, и Сухо продолжает: - Эта вещица будет эффективнее в разы. Она способна не только ранить, но и убить, причём не отправить обратно в ад, а убить окончательно, отсекая все дороги. Ты ведь понимаешь, насколько это серьёзно? С этим оружием нельзя обращаться безрассудно, но ты уже большой мальчик, - ещё одна улыбка, - думаю, тебе по силам осознать ответственность. И, кроме того, Сехуна - он сделан специально под тебя. В любой чужой руке он будет всего лишь обыкновенным куском стали - и только в твоей ладони у него есть мощь.
Сехун мысленно соглашается с каждым словом - хорошо, что только его, не хочется делиться такой красотой...
Но такие мысли уже откровенно пугают, Сехун трясет головой и спешит убрать отросшие серые волосы с лица. В голове пульсирует навязчивая мысль взять артефакт в руки - может что-то произойдет, он почувствует, что это вещь - его. Но то, что эта сталь умеет делать, заставляет опасливо сжать руки за спиной, заламывая пальчики.
- И что мне с ним делать? Убивать? - спрашивает Сехун, поднимая взгляд.
Если бы эта дверь вела не в коридор, то вела бы еще куда-нибудь...(с) Мариам Петросян "Дом, в котором..."
Сехун никогда не убивал; Сухо не хочется, чтобы он когда-либо начинал.
- Это средство самообороны, а не осознанного отнятия жизни. Наше дело - изгонять демонов, не причиняя вреда одержимым - настолько, насколько мы в силах это сделать. Но ты знаешь, что сейчас в городе есть демон во плоти - вот кого тебе совершенно точно надо опасаться, Сехун-а.
Сухо сжимает кулаки, памятуя о том, что от брата за версту несёт чужим тёмным интересом.
- У этого клинка есть и другие свойства, не менее полезные. Когда поблизости от тебя находится демон, его рукоятка начинает нагреваться, подавая тебе знак. Кроме того, демоны чувствуют угрозу, и это вынуждает их опасаться на уровне инстинктов. Ни один из них не прикоснётся к тебе, пока этот кинжал находится в твоих руках.
Сехун слушает брата внимательно, кивая тихо и послушно, он уже достаточно взрослый, чтобы понять насколько ценный это подарок. В груди рассыпается приятным чувство, что брат наконец, считает его, если не равным, то хотя бы - почти.
Но слова о Демоне заставляют легкую дрожь пробежаться по рукам. Похоже, что сейчас все действительно серьезно... И первая мысль следом - детская, девичья, совсем не к разговору - Сехуну просто страшно - за брата, за Исина... за Чонина. Ведь они просто люди, самые обычные, из плоти и крови - самые близкие сердцу. Сехун неосознанно подносит пальцы к губам - едва ли Чонин успел таким стать.
- Спасибо, - чуть вопросительно, все так же тихо говорит Сехун и таки тянет дрожащие пальцы к бархатной ткани. - А как ты его достал?
Если бы эта дверь вела не в коридор, то вела бы еще куда-нибудь...(с) Мариам Петросян "Дом, в котором..."
Сухо ожидал этого вопроса, поэтому даже не вздрагивает, только хмурится чуть.
Он скорее язык откусит, чем позволит себе сказать правду. И не в том дело, что он не доверяет мелкому или считает, что тот отвернётся от него. Боится его разочарования и огорчения; не хочет, чтобы тот знал, каким грязным - проклятым теперь - является его старший брат, что был опорой и защитой.
И опять - только полуправда.
- Я довольно долго занимался им сам, провёл сложный и утомительный ритуал. Но зато каков результат!
Он обходит Сехуна и обнимает его со спины, берет его ладони в свои, касаясь ими рукояти. Это защита, и значит это - хорошо. Слабая улыбка не отражается в глазах; Сухо целует младшего в висок.
- Сехун-а, обещай мне, что этот кинжал всегда будет рядом с тобой. Ты будешь класть его под подушку, когда будешь ложиться спать, брать с собой на улицу... Да даже в душ без него не ходи. Прошу тебя.
Сехун улыбается, когда Сухо его обнимает, доверчиво цепляется за чужие руки и наконец касается своего странного подарка. Он оборачивается в кольце чужих рук и возвращает брату поцелуй - едва касаясь, в щеку.
- Даже в душ? - тихо смеется он. - Ну, как скажешь.
Сехун еще немного смотрит на красивую рукоятку, осторожно проводит пальчиком по острию - странное, мутное тепло бежит от него куда-то глубоко, под сердце. Смотреть на телую сталь приятно, будто и правда - даже его наличие оберегает. Или вся в суть в том, кто его подарил...
Сехун улыбается своим мыслям, обещает себе похвастаться подарком Исину, заворачивает артефакт обратно в ткань и откладывает на стол, чтобы развернуться и посмотреть строго брату в глаза.
- Когда-нибудь я тоже сделаю тебе ценный подарок, вот увидишь.
Сехун отцепляет руки Сухо, отодвигает тарелки на столе - он и не думал в принципе, что Сухо прям так с разбегу сядет завтракать, как все нормальные люди - и садится на этот самый стол.
- Ну что? Какие новости? Избранного еще не нашли? - Сехун говорит всякую чушь, желая продлить время, пока брат стоит рядом с ним, говорит с ним... пока он не ушел снова - за дверь, оставив после себя тшину.
-
-
12.06.2014 в 17:12Он встаёт с кровати и тащится в душ, неуверенно замедляясь, когда пальцы поддевают край футболки; глубоко вздыхает, избавляя себя от лёгкой ткани. Он не может не смотреть в зеркало - это гораздо сильнее его, - не может не пересчитывать синяки, не трогать запястья, не впитывать в мысли лилово-жёлтую окраску шеи. Сухо косит глаза на лежащую на тумбочке мазь и решительно убирает её в нижний ящик.
Ему не нужно быстрое заживление и возвращение нетронутой чистоты кожи; он не желает забывать и лишаться даже такой малости.
-
-
12.06.2014 в 17:28Сухо спит в какой-то совершенно неудобной позе, дышит часто, но не глубоко, сжимает отчего-то кулаки. Сехун опускается перед кроватью на колени, целует осторожно чужой лоб и даже на секунду прижимается к вспотевшей коже над верхней губой - от брата дико пахнет дурным алкоголем и сигаретами, тревогами и болью. Сехун встает, чтобы уйти на кухню, и напоследок проводит раскрытой ладнонью по чужой спине - будто желая забрать хотя бы часть чужих забот...
Когда Сехун слышит чужие шаги, завтрак - жареный в яйце хлеб - уже почти остыл, зато молоко в синих стаканах уже не холодное; Актер сидит прямо на столешнице, ест листья фиолетового цикломена; небо хмурое, серое, будто недовольное, светит тускло сквозь белый тюль, Сехун смотрит на него, сидя, поджав ноги, на стуле, не оборачивается, когда брат наконец заходит, только улыбается рассеяно и говорит, будто в небо, а не брату.
- Доброе утро.
-
-
12.06.2014 в 17:37Всё завершено, нет причин для торможения; Сехуну сейчас как никогда нужна защита, нужно оружие - и Сухо рад, что тягостно-унизительная процедура творения оказалась за спиной. Клинок даже сквозь бархат прожигает ему ладони напоминанием о совершённом; он надеется, что для Сехуна всё будет иначе. Что Сехун никогда не узнает, что именно дало силу этой вещи.
- Сехун-а, - тихонько зовёт Сухо. - У меня для тебя кое-что есть.
-
-
12.06.2014 в 17:50Сэхун орывает взгляд от окна резко, даже чуть пошатнувшись на высоком стуле, оборачивается на брата с печальной улыбкой - оставленный небом след.
- Что? - переспрашивает, но потом смысл чужих слов - будто просто с опозданием, доходит до него. - Подарок?
Сэхун спрыгивает со стула, отпивает из своего стакана молоко и подходит к брату - какому-то слишком грустному, будто чем-то обремененному...
И самое болючее для Сэхуна - такое очевидное понимание, что главное бремя Сухо - он сам...
-
-
12.06.2014 в 17:56- Да, - отвечает он, - это можно назвать подарком, только очень-очень необычным, Сехуна-а, тебе придётся быть с ним осторожным, но зато он обязательно окажется для тебя полезным. Смотри.
Пальцы Сухо осторожно отодвигают дымчато-серую ткань, обнажая в утреннем свете спящую сталь.
-
-
12.06.2014 в 18:32Он подходит к брату еще ближе, чтобы обнять - все же утро, а он его еще ни разу не обнял, но останавливается, когда брат показывает этот самый подарок...
Сталь блестит в сером свете спокойно, неопасно, черная рукоятка еще скрыта бархатной тканью - но Сехун все равно смотрит неотрывно, сила притягивает взгляд.
- Что это? - шепотом спрашивает он, будто это тоже может услышать...
-
-
12.06.2014 в 18:42-
-
12.06.2014 в 18:50Но такие мысли уже откровенно пугают, Сехун трясет головой и спешит убрать отросшие серые волосы с лица. В голове пульсирует навязчивая мысль взять артефакт в руки - может что-то произойдет, он почувствует, что это вещь - его. Но то, что эта сталь умеет делать, заставляет опасливо сжать руки за спиной, заламывая пальчики.
- И что мне с ним делать? Убивать? - спрашивает Сехун, поднимая взгляд.
-
-
12.06.2014 в 18:56- Это средство самообороны, а не осознанного отнятия жизни. Наше дело - изгонять демонов, не причиняя вреда одержимым - настолько, насколько мы в силах это сделать. Но ты знаешь, что сейчас в городе есть демон во плоти - вот кого тебе совершенно точно надо опасаться, Сехун-а.
Сухо сжимает кулаки, памятуя о том, что от брата за версту несёт чужим тёмным интересом.
- У этого клинка есть и другие свойства, не менее полезные. Когда поблизости от тебя находится демон, его рукоятка начинает нагреваться, подавая тебе знак. Кроме того, демоны чувствуют угрозу, и это вынуждает их опасаться на уровне инстинктов. Ни один из них не прикоснётся к тебе, пока этот кинжал находится в твоих руках.
-
-
12.06.2014 в 19:12Но слова о Демоне заставляют легкую дрожь пробежаться по рукам. Похоже, что сейчас все действительно серьезно...
И первая мысль следом - детская, девичья, совсем не к разговору - Сехуну просто страшно - за брата, за Исина... за Чонина. Ведь они просто люди, самые обычные, из плоти и крови - самые близкие сердцу. Сехун неосознанно подносит пальцы к губам - едва ли Чонин успел таким стать.
- Спасибо, - чуть вопросительно, все так же тихо говорит Сехун и таки тянет дрожащие пальцы к бархатной ткани. - А как ты его достал?
-
-
12.06.2014 в 19:24Он скорее язык откусит, чем позволит себе сказать правду. И не в том дело, что он не доверяет мелкому или считает, что тот отвернётся от него. Боится его разочарования и огорчения; не хочет, чтобы тот знал, каким грязным - проклятым теперь - является его старший брат, что был опорой и защитой.
И опять - только полуправда.
- Я довольно долго занимался им сам, провёл сложный и утомительный ритуал. Но зато каков результат!
Он обходит Сехуна и обнимает его со спины, берет его ладони в свои, касаясь ими рукояти. Это защита, и значит это - хорошо. Слабая улыбка не отражается в глазах; Сухо целует младшего в висок.
- Сехун-а, обещай мне, что этот кинжал всегда будет рядом с тобой. Ты будешь класть его под подушку, когда будешь ложиться спать, брать с собой на улицу... Да даже в душ без него не ходи. Прошу тебя.
-
-
12.06.2014 в 20:33- Даже в душ? - тихо смеется он. - Ну, как скажешь.
Сехун еще немного смотрит на красивую рукоятку, осторожно проводит пальчиком по острию - странное, мутное тепло бежит от него куда-то глубоко, под сердце. Смотреть на телую сталь приятно, будто и правда - даже его наличие оберегает. Или вся в суть в том, кто его подарил...
Сехун улыбается своим мыслям, обещает себе похвастаться подарком Исину, заворачивает артефакт обратно в ткань и откладывает на стол, чтобы развернуться и посмотреть строго брату в глаза.
- Когда-нибудь я тоже сделаю тебе ценный подарок, вот увидишь.
Сехун отцепляет руки Сухо, отодвигает тарелки на столе - он и не думал в принципе, что Сухо прям так с разбегу сядет завтракать, как все нормальные люди - и садится на этот самый стол.
- Ну что? Какие новости? Избранного еще не нашли? - Сехун говорит всякую чушь, желая продлить время, пока брат стоит рядом с ним, говорит с ним... пока он не ушел снова - за дверь, оставив после себя тшину.
-
-
12.06.2014 в 20:44Сухо садится рядом, пододвигая к себе стакан. Да уж, впервые за долгое время не виски - молоко.
И снова улыбается, потому что Сехуни выглядит таким довольным сегодня утром...
- Не волнуйся, всё будет хорошо, Сехун-а. Обещаю.
-
-
13.06.2014 в 11:09