улица Города, недалеко от Оперного театра. 26 апреля. Вторник. Вечер, 20:00. Персонажи: Тао, Сехун. Сцена отыграна

Когда сумерки вот-вот рассеются, уступив место черноте ночи, начинаешь бояться неизвестности. И страшнее всего, когда идёшь один и слышишь эхо своих шагов, но не уходит чувство, что за тобой кто-то следит.
Фонари мигают неверным светом, хотя на часах всего восемь вечера. И всё вокруг тихое до ирреальности, словно исчезли все.
Ноги сами ускоряют шаг. Быстрее отсюда. Быстрее домой.
...Или не домой?
@музыка:
Poets of the Fall – Roses
@темы:
Тао,
знакомство,
Сехун,
улица Города
Сэхун думает, что покажет Чонину, как научился стрелять прямо этим вечером - пока брат все равно занят. А Сухо узнает об этом завтра - киношный трюк с яблоком на голове - ведь идеальное утром с братом.
Сэхун улыбается, пытаясь скрыть свою мимолетную радость в поднятом воротнике старой, уже совсем мягкой на ощупь - подростковая вещичка его брата - джинсовке.
Вечер освещается желтым, обманчивым светом фонарей, но сегодня Сэхун не боится даже мнимости старых улиц.
Когда на его груди амулет начинает неприятно колоть - вжигаться в кожу - Сэхун останавливается медленно, закрывает глаза - еще бы сигарету в рот и вылитый старший - прислушивается к каждому шороху и уже кладет отточенным (как в лучших мечтах!) движением руку на оружие.
Тао зол, что ему так и не удалось попасть в свой убитый номер, где остались все его заначки с деньгами (он так давно живёт в том отеле, что на его имущество бояться посягать даже рукастые уборщицы). Ещё и следы пришлось заметать.
- Если я буду ночевать сегодня в парке, то я точно неудачник, - бубнит Тао себе под нос. Его совершенно не напрягает его одинокое шастанье по улице, а вот появление живой юной души - очень даже.
Тао замедляет шаг и выхватывает взглядом из темноты тонкую фигуру какого-то слишком уж напряженного парнишки. И это ему не нравится, хотя останавливаться он не намерен.
И как только Сэхун, окрыленный недавними удачами, делает шаг навстречу - амулеты и стук в висках говорят ему, что он прав. Его смелое предположение - перед ним... демон.
Сэхун сглатывает, его ресницы дрожат - приходится закрыть глаза, достает кольт - красиво, похвально. И как только открывает глаза - желтизна фонарей попадает на радужку - поднимает руку, целясь так, как учили.
Сэхун - хороший ученик, чуткий и понимающий, усердный и послушный.
Этот вечер - романтичен до чертиков, и Сэхун таки целится в прозрачную, движущуюся тень - три секунды шепотом себе - и выстрел дрогнувшей руки.
Тао кажется до жути обидным: почему в него стреляют только из-за того, что у него энергетическое поле не то, а? Бэкхёна на них всех не хватает. Хоть живи в том клубе и не высовывайся.
Тао не спешит подниматься, потому что любит играть до конца: если желторотое создание, которое сейчас трясётся, как осиновый лист, попробует его атаковать, он ответит, а вот если нет... Кто вообще детям такие опасные игрушки даёт?
Он видит, как тень оседает на грязную дорогу, и все чистое и наивное, что есть в шестнадцатилетнем мальчике заставляет его привычкой убрать амулеты за спину и кинуться в темноту, едва блестящую желтым фонарем.
Сэхун падает на колени перед отвернувшемся демоном: Сэхун все равно чувствует, что не ошибся. Он выдыхает незаметно, чуть расслабляя плечи - Сэхун никогда бы себе не простил, если бы это все же был человек.
Но это демон, совершено точно. Только корчится слишком уж странно, но однозначно действенно - Сэхун пачкает свои штаны и ладошки, подползая ближе.
- Простите, - тихо лепечет он, касаясь пальчиками плечика чужого пальто.
Тао усаживается поудобнее, всё ещё прижимая к ноге руки (отвар в дорогу оказался насыщенно бурого цвета, так что за кровь вполне могло сойти), и сипит сдавленно. Он чует запах этого ребёнка: дикая смесь пороха, детства и магии. То, что запаха не имеет в принципе. Тао щурится, прислушиваясь, концентрируясь на долю секунды на чужой ауре. Он слышит сотни слов, которые произнесены звенящим шепотом для защиты мальчишки, и он усмехается про себя. Проблемное дитя, о котором так кто-то печётся? Или святая наивность, разбавленная греховным любопытством?
Тао фыркает, не желая иметь в своей чёрной голове высокопарные мысли - не ему ими орудовать.
- Не прощу, - Тао не врёт: во-первых, он как-то не и обиделся, а во-вторых, демонски упрям, чтобы так просто кому-то облегчить совесть. - Ты кто?
Сэхун чертыхается (еще и вслух!), боится и стесняется дотронуться до чужой ноги, только сжимает-разжимает пальчики, в итоге все же накрывая руку незнакомца своей ладонью. У него дома есть то, что поможет - ведь ясно же - он не попал, как по сути надо было. Но такой гость точно не понравится его брату.
- Болит? - едва слышно спрашивает он.
Его даже не волнует чужое, вроде как разозленное выражение лица, он просто хочет загладить свою дурацкую вину. Подумал тоже - один урок и можно стрелять в кого ни попадя.
- Меня зовут Сэхун, - чуть громче отвечает он, сжимая нервозно чужую руку. - Я живу в этом городе всю свою жизнь. У меня есть страший брат, все, кто живет в этом городе, его знают, - волнительно улыбается младший и затихает совсем на последнем вопросе. - А вы кто?
Когда дрожащие пальцы щекотно дотрагиваются до тыльной стороны ладони, это немного удивляет: Тао уже давно отвык, что инициатором прикосновением всегда был он, а тут этот малец, который беспокоится. О своей совести или о нанесённом ущербе - Тао не хочет думать.
- Ты мне флягу испортил, - бурчит Тао, отнимая руку от влажного пятна. - Не болит.
Просто нет никакого желания дальше прикидываться жертвой: этот Сехун сейчас разревётся, наверное, судя по тому губу кусать начал. Что ж это за создание такое непонятное? Едва не убил (ну, попытался), а теперь слёз лить готов над своим недоооппонентом.
- Меня зовут Тао, - в голову сразу пробирается насмешливый голос Виктории, напоминая, что он никогда не скрывает своего настоящего имени. Ну и похуй. - И я не знаю, приятно мне с тобой познакомиться или нет.
Брови съезжаются к переносице и недовольный взгляд скользит по пристыженному лицу ребёнка.
"Наверное, он мог бы быть одним из светлых", - думается Тао, но он вслух говорит другое.
- А брата как зовут?
Сэхун убирает за ушко непослушные серые волосы и даже смеется над своим вопросом - кажется, спокойная красота этого вечера еще не испорчена.
Сэхун встает, отряхивая колени и стирая грязь с носков его кед, протягивает ладонь - Тао, Тао - и улыбается. В конце концов, он ведь спешит. Этот демон не ругается, не собирается биться, а вечер только начинается.
- Брата? - Сэхун на секунду закусывает губу. Свое имя - это одно дело, оно ничего не стоит. А имя брата так просто выдавать не хочется, но внутреннее спокойствие расслабляет тело и сознание. Сэхун совсем успокаивается и отвечает.
- Сухо.
- Тао-Тао, - его так разве что сестра иногда зовёт, когда не собирается ему мозги промывать. И руку протягивает. Тао только фыркает и помощи не принимает: пачкать не хочется белые хрупкие кисти Сехуна этим дурацким отваром, который пятна вечно оставляет.
- Зачем ты спрашиваешь, демон ли я, если выстрелил в меня не раздумывая, а? - Тао делает глубокий вдох-выдох, оглядываясь по сторонам. Улица всё ещё пустынна, несмотря на весь шум, от них исходящий до этого. Безразличие прохожих к тому, что их не касается - как эти типично для их города. - Есть во мне что-то дьявольское, не переживай, правильно почувствовал, - Тао взвешивает каждое слово, не собираясь говорить любопытному неопытному созданию всего - правду лучше сэкономить до более подходящих времён.
- И... Сухо, говоришь? То есть, ты у нас тут не так-то прост, мини-экзорцист?
И правда, как он мог не почувствовать, что опасность, по сути, ложная. Сэхун улыбается немного неловко и снова извиняется: склоняется в уважительном поклоне.
А потом смеется - живо и красиво.
В восемь вечера на улице черного города он улыбается демону, разговаривает с ним - так просто и легко, что аж не верится. Надо будет обязательно рассказать Сухо.
- Я? - Сэхун отводит взгляд. - Я учусь, - честно признается он и смотрит новому другу в глаза - сильные и глубокие. Как черные лебеди или зимняя ночь - красивые. Не такие, как у Чонина, но - завораживают.
Мысль о Чонине снова напоминает, что он вообще-то опаздывает.
- Черт, - хмурится Сэхун и неосторожно подходит ближе к Тао, чтобы ухватиться за чужие пальцы и сжать их, едва напрягаясь.
- Приятно было познакомиться, - улыбается он уголком тонких губ. - Надеюсь, ты меня простишь, - Сэхун виновато смотрит на пятно на чужих брюках, и все равно тихо смеется - самое безумное его знакомство.
- Ты поосторжнее со своими пушками, паршивец, - Тао отвечает на рукопожатие. - Ты мне ещё флягу должен.
Тао не кланяется, но внимательно смотрит, куда удаляется наивное дитя едва ли не вприпрыжку. Ветер впервые за вечер усиливается, заставляя вспомнить о влажном пятне и ненависти к холоду.
- Надеюсь, ты не в оперный собрался, - хмыкает Тао, возобновляя свой путь.