Клуб Midnight. 16 апреля. Суббота, ночь. Персонажи: Бэкхен, Сехун, Сухо. Сцена отыграна.
... Что там было про мудрость и здравый смысл? В общем , об этом можно забыть. Потому что Бэкхён сам не понимает, как оказывается в непосильной близости с младшим, смотря прямо в томленные алкоголем глаза, вытаскивает его пальчик из плена зубов и проводя по своим губам засасывает.
"Что ты делаешь? Я все вижу..." - хмурым голосом в голове - Бэкхён отводит взгляд на второй этаж и видит привалившегося к перилам Чанёля. Правда, его это не останавливает. Не смотря на смешанные чувства в глазах напротив, он отстраняется и с отточенной властью за шею притягивает к себе мальчишку, пробуя его губы на вкус. Он успевает ощутить абсент и дыневый ликер, прежде чем слышит пролетевшую пулю над головой.
- Так-так-так, - усмехается Бэкхён, отстраняясь, - кажется, за тобой пришли...
@музыка:
Disturbed – Rise
@темы:
клуб,
знакомство,
Сухо,
Сехун,
Бэкхен
В принципе, это можно было бы спокойно пережить, завернув по дороге в любимый бар и пропустив пару стаканов отменного шотландского виски или славного ирландского эля, но кольнувшая сердце тревога в один момент расцветает безудержной паникой, как только он узнает, что случилось.
Сехун.
Это ребёнок решил свести его в могилу?!
Только кипящая расплавленной смолой в венах злость помогает ему справиться с отчаянным страхом, от которого начинают трястись моментально ослабевшие руки. Одна мысль о том, что кто-то сделал мелкому больно отзывается в голове боем военных барабанов; и хочется то ли на всех парах нестись в обитель Бён Бэкхёна, чтобы стиснуть Сехуна в объятиях,а потом одарить порядочной затрещиной, а то ли выследить тех ублюдков, что вздумали на него покуситься, и развесить их смердящие внутренности на ближайших деревьях. Разумеется, предварительно подарив им незабываемые болевые ощущения.
Сухо выбирает всё же первое; ему просто жизненно необходимо увидеть брата, чтобы оценить ситуацию и точно убедиться в том, что он не пострадал. И если он найдёт на нём хотя бы одну паршивую царапину...
Он влетает в Midnight, одаривая охрану столь красноречиво злобным взглядом, что ни у кого не возникает желания его тормозить дольше положенного.
И то, что он видит, выводит и без того штормовым океаном клокочущее внутри бешенство наружу; рука, в которой мгновенно оказывается кольт, быстро поднимается.
Бён Бэкхёну следует оторвать его блядские губы и поломать ему все пальцы - это единственное, на что способно сознание Сухо. И плевать, что он сверхъестественная цаца; выражение «Бог создал людей разными, сильными и слабыми, а полковник Кольт сделал их равными» можно применить почти ко всем живым существам.
- Бён Бэкхён, сука!
Быстрый звук пролетевшей пули заставляет открыть глаза - никого больше не так в такой близости рядом с ним. Отчего становится тяжело в ногах и плечиках - Сэхун закрывает рот ладонью и оседает в кресле безвольно и тихо - голова совсем отказывается думать, понимать, что вообще произошло.
Неужели только что был его первый поцелуй?
Он слышит крик родного голоса, но свой - не кстати предает - Сэхун выдыхает имя брата и стирает с губ алкогольную горечь - здорово было бы сделать так и с головой.
Бэкхёна обжигает кольнувшая совесть и он тут же переводит взгляд на лестничный пролет и перила второго этажа - там должен стоять Чанёль, но тот и след простыл. М-да. Кажется ему не избежать еще одних "разборок". Хотя ведь ангелы, по идее, не должны чувствовать ревность, так? Или не так?
- Слушай, Сухо, - останавливая патрон возле своего лба, - мы ведь можем решить все мирно. Я вообще-то твоему братишке жизнь спас.
Его колотит от ярости; беглый взгляд на дезориентированного Сехуна порождает новую вспышку.
- Бён, ему всего шестнадцать! А ты споил его и распустил руки, мерзавец! Я тебе губы отрежу, чтоб неповадно было! - слова превращаются в сплошной глухой рык.
- Шестнадцать... Ты себя вспомни в шестнадцать, - и усмехается, поднимаясь из глубокого кресла, становясь прямо напротив человека, сверяя его уставшим и полным льда взглядом. Он наклоняет голову и шепчет ядовито на ухо: - Ты представь, что с ним бы сделали те полукровки. Думаешь узел Талиесина и заклинания, значения которых он толком не знает, спасли бы его от них? Я видел их взгляды, поверь похоти там было раз в сто больше, чем есть в тебе.
Отстраняясь он улыбается кривой усмешкой и похлопав по груди добавляет, специально чтобы разозлить на миг пропавшего в мыслях экзорциста:
- Тем более, он сам виноват. Выпить сам захотел, а этот невинный поцелуй... Хех, тебе его надо защищать надежнее, а еще лучше обучить самозащите, а не прятать в подвальчике.
Сэхун запоздало думает, сколько успел заметить его брат...
Сэхун встает, оттягивая задравшуюся футболку, убирая падающий на лицо пепел волос и подходит к Бэкхену.
От злости у брата на шее пульсирует венка, и Сэхуну хочется коснуться ладонью родного тепла, провести пальчиками по коже - успокоить.
Но в голове крутятся другие мысли, и он встает перед Бэкхеном, едва касаясь спиной чужой груди.
- Я ему должен, - хрипло говорит Сэхун, впервые за вечер посмотрев Сухо в глаза.
Он ещё и защищает этого проклятого соблазнителя, чуть ли не вызывающе (как видится Сухо) сверкая глазами!
- С тобой, - экзорцист без церемоний хватает брата за запястье, оттаскивая его в сторону и толкая обратно на диван, - мы поговорим дома, Сехун, не сомневайся. А с тобой, - глаза опасно сужаются, и Сухо хватает Бэкхёна за лацканы его жутко дорогого пиджака, - я переброшусь парой слов сейчас, мистер Неуязвимая и самоуверенная задница. Не сваливай всю вину только на мелкого, это раз. И не твоё дело, как я учу его самозащите, это два. Поверь мне, если защищая его мне придётся пройтись по трупам, я сделаю это с превеликим удовольствием, - цедит сквозь зубы, в самое лицо Бэкхёна.
Из-за какого-то невинного поцелуя...
- Все это конечно весело, все эти наши милые перебранки... Но я устал, давай разберемся когда я отдохну? Знаешь же, что в таком состоянии я плохо себя контролирую, - он поправляет пиджак и крутит шеей, хрустя позвонками. Хоть он и пытается убедить Сухо успокоиться, знает, что просто тратит свое время. Бэкхён думает, что можно позволить принять один удар из рук... скажем так, с натяжкой, друга. Может тогда успокоится.
Злость стихать не желает, но титаническое усилие воли помогает экзорцисту вновь обратить взор на брата, которого, по-хорошему, следует внимательно осмотреть.
И следующее слово, которое он произносит, сочетает в себе адское пламя и снега Антарктиды одновременно.
- Домой.
Но перед его глазами тонкая нить горького тумана, и Сэхун просто чувствует себя уязвленным - в конце концов, он уже совсем не маленький, Сухо пора бы это понять.
Сэхун на приказ брата фыркает, хмуря тонкие брови, но послушно встает, расправляет плечи и обходит брата, даже не взглянув в его - накаляющуюся - сторону.
Вместо этого он подходит ближе к Бэкхену, назло брату касается его запястья и улыбается - устало и призрачно.
- Приятно было познакомиться, - шепчет Сэхун и спешит вглубь коридора, быстрее к выходу.
Сэхун думает, что чуть позже скажет Сухо спасибо... домой - это хорошо.
Он все еще чувствует на себе этот уничтожающий взгляд и отвечает, смотря прямо в сузившиеся зрачки.
- Когда остынешь, заходи в гости, есть разговор. У тебя, кажется, тоже.
Когда братья исчезают из его поля зрения, Бэкхён позволяет себе более язвительную усмешку и тихий, чем-то напоминающий яд, смех. Прекрасное завершение дня. Хотя, признаться, он не считает себя круче, сильнее и умнее всех, точнее то что он сильнее и умнее, он согласен, а вот круче... Сухо правда крут. Никакого страха, бесстрашный человек без инстинкта самосохранения. Это хорошо, когда ты один, но когда у тебя есть еще кто-то кем ты дорожишь - ничего хорошего это не приносит. На слабые места слишком просто надавить, шаман уж знает.
Бэкхён прислушивается к себе и отметает мысли о том, что ему предстоит еще одна встреча. Кажется, Чанёль придет позже.
Теперь можно отдохнуть.