Истеричный вой сирены скорой помощи, внезапный пожар на четвертом этаже неприметной пятиэтажки в элитном районе, где у всех миллиметр к миллиметру подстрижен зеленый газон и на заднем дворе стоит маленький скульптурный фонтанчик, крик какой-то мамаши, потерявшей своего трехлетнего ребенка, и грязные смолянистые лица пожарных с тоской глядящих ей вслед.
Город не спит, хотя, будьте уверены, он бы с удовольствием забылся долгим беспробудным сном. Но – увы – не в этом столетии. И, может быть, уже никогда вообще.
Но существует одно тихое и спокойное место, где можно предаваться раздумьям о прошлом и будущем. Театр – великолепный оперный театр, неоцененный по достоинству необразованными, омерзевшими к искусству людьми.
Высокие, объемные потолки, украшенные фресками и мозаикой, роскошные портьеры из плотной фактурной ткани, скрывающие трапециевидную сцену, зрительские ряды с терракотовыми бархатными спинками и позолоченными подлокотниками и огромная центральная люстра, стекающая ручейками плачущих цепей из богемского хрусталя.
Разве можно пройти мимо такой красоты?
Ответ – нельзя.
Город не спит, хотя, будьте уверены, он бы с удовольствием забылся долгим беспробудным сном. Но – увы – не в этом столетии. И, может быть, уже никогда вообще.
Но существует одно тихое и спокойное место, где можно предаваться раздумьям о прошлом и будущем. Театр – великолепный оперный театр, неоцененный по достоинству необразованными, омерзевшими к искусству людьми.
Высокие, объемные потолки, украшенные фресками и мозаикой, роскошные портьеры из плотной фактурной ткани, скрывающие трапециевидную сцену, зрительские ряды с терракотовыми бархатными спинками и позолоченными подлокотниками и огромная центральная люстра, стекающая ручейками плачущих цепей из богемского хрусталя.
Разве можно пройти мимо такой красоты?
Ответ – нельзя.